Влад Борисов

А штаб был насыщен в основном полковниками и подполковниками,старыми и молодыми,
толстыми и тонкими,короче разными,они бегали по коридорам с разными бумагами весь день с девяти до шести,сидели в своих кабинетах и
управляли из них войсками,мы тоже были винтиками этой слаженной системы,хоть маленькими,но все же винтиками.Осенью когда наши дембеля
уволились в запас мы остались втроем с Борей и Толиком,несколько месяцев мы трудились напряженно,работая за пятерых,несколько раз
нам присылали из войск разных солдат,но они не оправдывали оказанного им доверия и их отправляли назад.Вот прошел год моей службы
в армии,за этот год я много чего увидел,много испытал,познакомился с разными людьми:хорошими и плохими.Здесь,в Москве я привык
быстро к службе,стал хорошим специалистом,был на хорошом счету у Рылова,впрочем если бы был на плохом,то меня тут не держали бы,
быстренько куда-нибудь сослав.Поздней осенью на испытательный срок к нам прибыли солдат и младший сержант,они хорошо себя зарекомендовали
и их оставили служить у нас.Солдата звали Костя Пахотин,он был родом из под Омска,веселый,общительный парень.И Олег Степанов,спокойный,
рассудительный,учился в Горном институте в Питере,родом был из города Кохтла-Ярве из Эстонии.Они были на полгода призывом младше,но у
нас никаких поползновений в их сторону не было,типа мы старослужащие,а они молодые.Единственное что они делали,это уборку в казарме,
в нашем отсеке,но это уж удел всех молодых солдат,с этим не поспоришь.А в остальном я с ними сдружился и мы стали хорошими приятелями.
А обстановка в Советском Союзе становилась все тревожней,мы это видели по картам которые проходили через наши руки,в южных республиках
заполыхало пламя межнациональных конфликтов,и везде десантники были на переднем крае:Нагорный Карабах,Баку.Скоро произошла трагедия,
при взлете,в Баку,загорелся и упал в море ИЛ-76 с ротой десантников на борту,с 98-Болградской дивизии.Рота и экипаж самолета погибли,
в войсках был объявлен однодневный траур,начальство из штаба уехало на похороны в Молдавию,а с нас,с каждого солдата,вычли с зарплаты
по рублю на памятник.Вообще это была конечно большая трагедия,а всего по войскам погибало в среднем около пятидесяти человек за год,
это без ведения боевых действий.Я просто сам составлял отчет о проишествиях за год,поэтому хорошо помню,в основном солдаты погибали
в дорожно-транспортных происшествиях,при самоубийствах,на учениях и на прыжках.Я не знаю много это или мало,численность ВДВ в то время
составляло около девяносто тысяч человек,пять полновесных гвардейских дивизий 7-я в Каунасе,76-я в Пскове,98-я в Болграде,
104-я в Кировабаде и 106-я в Туле.Еще два учебных центра в Гайжунае и Фергане,и множество отдельных бригад и полков,вот такая была сила.
Мы в нашей маленькой части тоже ощущали принадлежность к этой силе,особенно это проявлялось в отношениях с солдатами,расположенной
по соседству бригады связи,несмотря что там солдат было раз в десять больше,чем в нашей части.Лично мне было все равно,я никакой
манией величия не страдал,что я ношу голубой берет,а вот некоторые мои товарищи давали жару ,,чернотикам,,так они их называли
презрительно по цвету погон.Они постоянно устраивали стычки в булдыре бригады,допустим стоит очередь солдат-чернотиков,если ты
десантник,ты в очереди не должен стоять,ты должен всех растолкать и встать впереди,если же ты встанешь в очередь,и это увидят
твои товарищи-десантники,то они будут чмырить тебя,называя ,,мабутой,,скажут снимай берет и тельник,одевай пилотку и белую
мабутейскую майку,а больше позора для десантника не придумаешь,такое только могло произойти если ты откажешься прыгать с парашютом.
И делать было нечего,мы лезли вперед,расталкивая солдат бригады,они вообщем воспринимали это спокойно,стараясь не конфликтовать и
пропуская нас вперед.Даже женщина,которая торговала в булдыре,стараясь не допустить конфликтов,увидев что десантники входят
в чайную,говорила,,десантники без очереди,проходите,пропустите десантников,,иногда чернотики конечно возмущались,дело доходило
до драк и даже если они толпой били десантников,все равно у них не было десантного духа,чувства принадлежности к элите армии и
гордости за свои войска и в этом они были слабы.Особенно не любил нас комбриг бригады,ему естественно докладывали об этих конфликтах,
он строчил жалобы нашему начальству,но начальство,для порядка пожурив хулиганов,спускало эти дела на тормозах.Вот если бы мабута
взяла верх,тогда бы они точно пропесочили по полной,они же тоже были десантниками.Это очень злило комбрига,все таки мы питались
в столовой бригады где он командывал,когда мы приходили на прием пищи,комбриг встречал нас у столовой и придирался по мелочам,то
вид у нас расхлябанный,то береты не по уставу у дембелей и ремень на яйцах висит,то равняйсь,смирно,вобщем доставал он нас так.
Как то во время очередных придирок,раздался звонкий голос,,а не пошел бы ты хер чмо мабутейское,,и вся наша рота разразилась громким
хохотом,смеялись все,включая и сопровождающего нас прапорщика.Комбриг бегал вокруг нас чего то крича с выпученными глазами,но мы
не слышали его,смеясь ему в лицо.Да!Такого унижения мабутейский комбриг наверное не испытывал никогда в жизни,это конечно не прошло
нам даром,но зачинщика беспорядков никто не выдал и мы в наказание всей ротой маршировали с песнями несколько дней после обеда на
плаце бригады,зато комбриг больше к нам не докапывался.За время службы в штабе я больше всего сдружился с Борей Григорьевым,он
закончил перед армией художественное училище в Чебоксарах,был неплохим художником и у нас было много общих тем для разговоров,
мы разговаривали об искусстве,вместе рисовали,запираясь в его кабинете по выходным,вместе ходили по московским художественным музеям
и просто гуляли.Он был хорошим,добрым парнем,немного наивным,так как вырос в деревне,много не знал.Опыта с девушками у него не было
ни какого,но была у него одна странная особенность,стоило нам начать разговор о девушках,даже совсем невинный,у него сразу вставал.
Он ничего не мог с этим поделать и страшно стеснялся этого,а я любил подшучивать над ним.Допустим ему надо было идти на доклад
к своему начальнику полковнику Сидорову,а я зайду к нему в кабинет перед этим и специально заведу разговор о женщинах и смотрю
Боря уже готов,а ему на доклад.Мне смешно,а он по кабинету бегает с торчащим органом,злится и никак не успокоится.А я ему говорил,
ты сходи к нашим уборщицам,может они тебя обслужат.Дело в том у нас в штабе работало несколько девушек уборщицами,их кабинет был
рядом с нами.Две из них были довольно симпатичными,но на солдат они конечно не обращали никакого внимания,строя глазки и заигрывая
с офицерами штаба.Убирались они и в кабинете Бориса,он всегда возбуждался при виде их,но был очень стеснительным при этом и от всего
этого очень мучался.При моей службе в Каунасе,я конечно и представить не мог думать о девушках,у меня было такое ощущение что кругом
одна армия,а девушки представлялись какими то инопланетянками,да и как думать,если я был измучен,постоянно хочел есть и спать.
А здесь в Москве,я ожил,окреп и отъелся,здесь была конечно другая обстановка,по коридорам порхали симпатичные девушки и женщины,
служившие в разных службах штаба, в машинописном бюро,узле связи и уже вышеупомянутые уборщицы.Они конечно разбавляли своими женскими
прелестями сугубо мужской коллектив штаба ВДВ,мы все смотрели и любовались на них,начиная от генерала и заканчивая простыми солдатами.
Они ходили совсем рядом обдавая нас парфюмерными ароматами и будя разные необузданные желания в наших молодых юношеских телах и душах.
Но это были конечно только мечты,мы же были просто солдатами и девушки конечно не удостаивали нас своим вниманием,его и так им хватало
с избытком от офицеров,даже сам начальник штаба приударял за пухленькой парикмахершей работающей на первом этаже справа от главного входа,
в помещении бывшего солдатского магазина,которое по его приказу специально переделали в парикмахерскую.А у нас в секретке была
симпатичная машинистка Ниночка,высокая стройная девушка с большими выразительными глазами,мы все любовались ей и говорили Толику,
смотри невеста какая и папа полковник.Но он стеснялся и голова его была занята тем,как совершить какой-нибудь подвиг,видимо для
семейной жизни он не созрел еще,его тяготила штабная работа и он все мечтал повоевать.Так прошла зима,а в конце марта мы поехали
с Борей и Толиком в командировку в Тулу,были конечно и раньше у нас командировки:Псков,Фергана,Каунас,там где проходили большие учения
и туда ехали полковники из штаба,но меня туда не брали,обычно ездил Боря Булатов,а в Литву он сам напросился,очень хотел дома побывать.
И вот с утра мы погрузились в Пазик,человек двадцать полковников и мы втроем,выехали на Симферопольское шоссе и часа через три были
уже на месте,остановились мы в штабе дивизии,при нем была комендантская рота и взвод обслуги,тут мы и будем квартировать на время
учений.Командиром дивизии в то время был полковник Лебедь,ставший впоследствии губернатором Красноярского края.В здании штаба мы
и чертили карты,иногда оставались допоздна,позвоним в роту где мы квартировали,скажем работаем,а сами запремся в секретке и сидим
чаи гоняем или картофан жарим с местным секретчиком,а в роту идем только спать.Так мы работали около недели,в город нас не выпускали,
но мы все-таки на свой страх и риск пару раз с Борей ходили прогуляться.По центральным улицам мы не гуляли,боясь патрулей,а дворами
дойдем до продуктового магазинчика и назад в секретку,много ли солдату надо.Старшиной роты был у них старший прапорщик,на вид ему
было лет семьдесят,фронтовик,солдаты говорили еще,что у него зарплата больше чем у комдива Лебедя.Выслуги у него лет за пятьдесят,
личность легендарная в дивизии.А в конце недели мы закончили работу,дивизионные учения подошли к концу,комдив Лебедь зашел к нам в
кабинет где мы чертили карты,поблагодарил за службу и пожал нам с Борей и Толиком руки,а после обеда мы попрощавшись с местными
секретчиками,погрузились в наш Пазик с полковниками выехали в сторону Москвы,настроение у всех было приподнятое,офицеры шутили,
рассказывали разные истории,и погода соответствовала нашему настроению,светило ласковое солнышко,на улице была весна 1989 года.
Служить мне оставалось еще полгода,а наши студенты Пахотин и Степанов прослужив около года готовились к демобилизации,вышел
приказ министра обороны всех студентов прослуживших год уволить из армии,они бегали радостные и возбужденные по штабу,собирая
документы.Нам с Борей было немного конечно обидно,но мы свои два года дослужим честно,мы же не студенты какие то.После их
увольнения мы на некоторое время опять остались втроем с Борей и Толиком,а потом нам прислали сразу четырех солдат,а мы сразу
почуствовали себя старослужащими,взвалив на них всю работу,только самое важное мы делали сами,не доверяя никому.Была у нас еще
работа-дежурить вместе с оперативным дежурным по войскам,мы попеременно с Борей ходили на эту работу,смысл ее заключался в заполнении
журнала происшествий по войскам.Дежурка располагалась на втором этаже,по соседству с кабинетом начальника штаба, здесь дежурили
постоянно три полковника посменно,за время работы мы сдружились с ними.Только здесь,сидя в дежурке,слушая непрерывные доклады из
войск,я ощущал значимость этого места,дежурные по ротам докладывали дежурным по батальонам,дальше шел доклад дежурному по полку,
затем по дивизии,а затем сюда к нам,дежурному по войскам,а я сидел с ним рядом и заносил все в журнал,как бы держа руку на пульсе
всех ВДВ,а когда доклады заканчивались,мы гоняли чаи,смотрели телевизор и беседовали о жизни.Я любил эти ночные дежурства и когда
была возможность всегда старался в них попасть,мне нравилось сидеть рядом с офицером,который в это ночное время управлял громадным
количеством людей и я был как бы причастен к этому.Но ближе к дембелю,на эти ночные дежурства мы стали посылать молодых солдат,
романтики уже не хотелось,мысли были уже о доме.Молодые солдаты которые к нам прибыли,ребята были неплохие,двое на полгода младше нас,
двое на год,им еще служить и служить,а у нас началась стодневка до приказа и хотя мы были не совсем обычные солдаты,все равно
хотелось стать быстрее гражданским человеком.А дома во Владимире я побывал за время службы три раза,один раз в отпуске и два раза,
можно сказать самоходом,обычно нарисую портрет жены или детей ст.л-ту Иванову или Ординскому,а он заступает дежурным по части в субботу
и меняется с утра в воскресенье,мы с ним договариваемся,он конечно мне доверяет,он же на риск идет.Вдруг я напьюсь и попаду в милицию
или еще чего натворю,спрос то будет с него,но тем не менее он давал мне две увольнительных,на субботу и воскресенье,помечал что я
пришел в часть в субботу,а я на самом деле выходил после обеда из части,переодевался в гражданку и ехал домой,там гулял,встречался
с друзьями,ночевал дома,а в воскресенье на двухчасовой электричке ехал в Москву,вечером возвращался в часть,как ни в чем ни бывало.
Но вот время идет неумолимо вперед,сокращая дни до окончательной встречи с домом,мать привезла мне денег,во время увольнений я ходил
по магазинам,пытаясь приодется,но в то время магазины были полупустые,красивой и модной одежды достать было невозможно,но на распродаже
в штабе я приобрел чехословацкие ботинки и индийские джинсы,в универмаге в Сокольниках купил кооперативную куртку-аляску,ну вот я почти
что упакован,все мысли о доме,надоело служить,свободы хочется.И как раз в это время начальник штаба генерал Подколзин предложил
остаться мне или Боре Григорьеву служить у него,его ординарец увольнялся на пенсию,говорил,пока в общаге поживете,а через пять лет
квартира в Москве и прочие привилегии службе при штабе.Но каких златых гор он не обещал,в армии оставаться не хотелось,даже в таком
теплом месте,свой долг мы почти что отдали,а дальше пусть другие служат.Лето пролетело,пожелтели листья в Сокольниках,дохнуло осенней
прохладой,нервы были уже на пределе,скорей бы,скорее домой.Я даже закурил снова,некуря около года,занимаясь плотно в спортуголке,да так
удачно,что на соревнованиях в части по поднятию двадцатичетырехкилограммовой гири и отжиманию от пола я занял второе место,и награжден
увольнительной в город.А перед демобилизацией заниматься спортом я бросил,проводя в основном время в курилке и мечтая с дембелями о
гражданке,вот и подходит к концу моя служба,я честно отслужил два года в воздушно-десантных войсках,начиная как все,а заканчивая
в управлении командования войск,вот такую я карьеру сделал,был бы карьеристом,гордился бы.Я размышлял,на пользу пошла мне служба?
Несомненно,были конечно и тяжелые моменты,физические и моральные.Но я физически окреп и возмужал за эти два года,превратился из мальчика
в настоящего мужчину,стал мыслить более по взрослому,познакомился с массой людей со всех концов Советского Союза,нашел настоящих друзей
и сам стал для них настоящим другом.Я думаю только ради этого стоило послужить в армии.И вот наконец вышел приказ министра обороны,
уволить в запас солдат призванных осенью 87 года,в казарме был праздник,все дембеля ликовали,бегая с газетами где был текст приказа,
и вырезая его аккуратно,для того что бы вклеить в дембельский альбом.Себе альбом я не нарисовал,я столько переделал их за время службы,
что они мне опротивели,и парадку я не делал,как многие у нас в части,не нужен мне был этот внешний антураж,я отслужил и этим все сказано.
А вешать на себя аксельбанты,ушиваться донельзя,прикручивать массу значков и юбилейных медалей я не собирался,пусть другие красуются,мне это
не надо.Первыми демобилизовались из части разные активисты-любимчики замполита и солдаты бывшие на хорошем счету у начальства,но нас
тоже долго не задерживали,Рылов вызвал нас к себе,где собрался весь секретный отдел и поздравил торжественно при всем коллективе,
потом вручил нам грамоты за отличную службу,подписанные зам.начальника штаба генерал-майором Сердюковым и пожал нам с Борей руки и еще
раз поздравил с демобилизацией.А на следующий день 4 ноября 1989 года я получил все документы,собрал свои нехитрые пожитки,распрощался
с друзьями и вышел из части,вот и кончилась моя служба,неужели теперь я свободен?Долгих два года я мечтал об этом моменте,даже боясь
представить его и вот он наступил,даже хмурый осенний день не мог повлиять на мое настроение,все вокруг сияло яркими красками.
Я шел по Сокольникам к метро и мечтал,что я буду делать дома,ведь я теперь гражданский человек,никому больше не буду я подчиняться.
Надо отметить обязательно это,и вот купив бутылку коньяка я зашел к тете Тамаре,двоюродной сестре моего покойного отца.Она жила
на Чистопрудном бульваре в большой коммуналке старинного дома,я частенько заходил к ней,когда находился в увольнении,она принимала
меня хорошо,всегда кормила и давала немного денег.Мы хорошо посидели,после выпитого коньяка и обильной закуски меня сморило и я решил
ехать домой завтра,хорошо выспавшись,я пришел на вокзал,сел на электричку и вот он родной Владимир,где я отсутствовал два года.Свобода.
Я гражданский человек и этим все сказано...

Как то раз сидя в классе я дорисовывал планшеты,часть их уже красовалась на свежепокрашенных стенах и работать осталось мне совсем
немного,еще несколько планшетов и класс будет готов,ну вот рисую я,и заходит ко мне в класс невысокий сухощавый полковник,кроме меня
здесь был еще старший лейтенант Павлов и несколько солдат.Павлов крикнул нам,,смирно,,мы вскочили и вытянулись.Ладно-ладно работайте-
сказал полковник.Внимательно оглядев класс-он спросил у нас,кто это рисовал? Я хотел вскочить и отрапортовать,,я товарищ полковник,,но в это
время Павлов стоя рядом с моим столом кинул мне под ноги свой планшет,я наклонился что бы поднять его и встретился с его кулаком,молчи
шепнул он мне.А сам сказал полковнику,,да там кто то делал,махнул он неопределенно в сторону других классов,где работали другие
художники,полковник хитро улыбнувшись,глянув на меня,вышел из класса.Я сидел ошарашенный и униженный,Павлов сказал мне,,не дай бог
вякнешь чего,я тебя на губу отправлю,как бы не так,,подумал я.Потом встретившись с Вершком и Ваней мы решили найти того полковника
и рассказать ему что мы художники и все здесь мы рисовали.И вот через несколько дней,я был в классе один,и случайно подойдя к окну
увидел,как около клуба стояла большая компания высоких чинов из штаба ВДВ и среди них я увидел того сухощавого полковника.Я быстро выбежал из
учебного корпуса,встретив по пути Ваню,мы подбежали к клубу,озираясь по сторонам,боясь что бы нас никто не увидел из нашей роты.
За несколько метров до беседующего с другими офицерами полковника,мы строевым шагом подошли к ним и гаркнули,,товарищ полковник
разрешите обратиться,,и вкратце по военному объяснили кто мы и что мы рисовали там в классе связи.Он быстро записал наши данные
и отпустил нас.Мы вернулись обратно и начали мечтать,вот вызовут нас куда-нибудь,чего-нибудь рисовать-это лучше чем в нарядах
парится.Прошло некоторое время,последние дембеля-весенники ушли гражданку,в роту прибыло молодое пополнение,мы перешли из разряда
духов в черпаки.Но от этого конечно легче нам не стало,даже стало тяжелее,так как спрашивали с нас теперь по полной.Рабочий период
в полку подходил к концу,я закончил оформление классов,получил благодарность от командира роты и начальника связи полка,казарма наша
была отремонтирована,мы переселились из палаток в нее.Расслабуха рабочего периода закончилась,началась обычная воинская служба.
Пошли какие то слухи что наш полк переведут толи в Эстонию,толи еще куда,где были какие то беспорядки,шел ведь июль 1988 года,в
огромном Советском Союзе было неспокойно,республики требовали независимости и десантники были всегда на переднем крае,мы были
всего лишь солдатами и подчинялись приказам,разумным или нет,не нам судить,наша задача их исполнять.И вот с такими неспокойными
мыслями я сидел в наряде ночью в учебном корпусе,над полком стоял предрассветный туман,с Немана тянуло холодком и откуда то
с той стороны слышался шум поездов и сегодня ночью почему то слишком сильно стучали колеса по рельсам,может ночь в конце июля
была как то особенно тиха.Я сидел и мечтал,сейчас бы мне ощутится в поезде мчавшимся к родному дому из этой опостылевшей Литвы.
Незаметно наступило утро,полк выбежал на зарядку,я полусонный приступил к уборке корпуса,потом опять сменил Серышева на входе,вдруг
ко мне в дверь вбегает посыльный солдат со штаба полка,,где Борисов спросил он?Ну я Борисов,быстро в штаб полка,так я же в наряде,,
вот такой диалог произошел между нами,посыльный убежал,а через некоторое время прибежал старшина Решетилов и с криками
отправил меня в штаб,видать его наказали что я не явился во время,я подошел к штабу,около него стоял замполит полка,наш ротный и
начальник связи Жихарев.Быстро собирайся-сказал замполит,пришла кодограмма по Засу,рядового Борисова перевести в Москву в
распоряжение начальника штаба Воздушно-десантных войск генерала-лейтенанта Подколзина,Жихарев аж присвиснул.Цанских сказал замполит-
готовь бойца,хотя жалко тебя отпускать,ты бы и мне в полку пригодился,может тебя на губу или госпиталь спрятать.Ничего у тебя
не болит? Спросил он меня,никак нет товарищ подполковник-ответил я,может и заболеть сказал мне ротный сжав кулаки и недобро прищурившись.
Я испуганно глянул на него,а замполит почесав голову сказал,,да..с Москвой не поспоришь,этож Подколзин,а то сошлют куда-нибудь в Могочи
или Магдагачи на старости лет дослуживать,,Меня быстро собрали,правда форму подсунули старую,это постарался каптер Скочдополь,ставший им
вместо демобилизованного Чернова.Дембеля зло поглядывали на мои сборы,отмудохать тебя чтоли напоследок сказал напоследок сержант Воронов,
а ротный выйдя из канцелярии,глянув на меня,сказал,,службы там не увидишь,да я уж вроде все видел,,ответил я ему.У меня были смешанные
чувства,не хотелось конечно прощаться с солдатами своего отделения,с которыми у нас прошли самые тяжелые месяцы нашей службы и с которыми
мы успели сдружиться,ну конечно тянуло ближе к дому и это чувство было сильнее,тем более от меня ничего не зависило,хочу я или нет,это
ничего не меняло,приказ есть приказ.Ходя по штабу с обходным листом,я познакомился с начальником строевой части майором Климовым,высоким,
стройным офицером с рыжими усами,он оказался моим земляком из Владимира,узнав что я еду в Москву в штаб ВДВ служить,он с завистью
сказал,гнию я тут в Литве уже десять лет,а ты и года не прослужив,едешь на повышение,про меня хоть словечко замолви там,может и меня
туда возьмут.И вот я попрощался с товарищами,получив все документы и нехитрый солдатский скарб я вышел из полка,майор Климов вышел
со мной,поймав такси он поехал со мной на вокзал,там дежурил наряд с нашего полка и он сказав им что я художник и еду служить в штаб ВДВ,
велел им стеречь меня и посадить на поезд до Москвы.Солдаты смотрели на меня с плохо скрываемым восхищением,ведь я ехал куда то в другую
жизнь,да я и сам не верил происходящему,еще утром я тащил службу,как все,стоял в наряде,моя грязные полы в классах учебного корпуса,
еще с утра я был никчемным,всеми помыкаемыми черпаком,рядовым роты связи,ну а теперь я еду на службу в Москву,вот такой зигзаг
преподнесла мне судьба.А через час солдаты проводили меня до поезда и я опьяненный от свободы понесся под стук колес в сторону Москвы,
приятней состояния какое было у меня тогда я не испытывал больше в жизни,я стоял в тамбуре и курил сигарету за сигаретой,глядя на
пролетающие мимо пейзажи и размышляя о превратностях судьбы.Никто на меня не кричал и не приказывал,я стоял и наслаждался этими
мгновениями жизни,в поезде я попал в кампанию картежников,играя в карты я проиграл пару рублей,а несколько мужиков проигрались в пух и прах
,проиграв рублей по четыреста,большие по тем временам деньги,это тоже мне было уроком,больше я в своей жизни не играл в карты
на деньги,ссылаясь на этот случай.А с утра поезд пришел на Белорусский вокзал Москвы откуда мы зимой отъезжали в армию служить,адрес
куда мне надо было прибыть был известен:Москва,Сокольники,ул Матросская тишина,д.10,в/ч 64027,сначала мелькнула шальная мысль,
смотаться домой,было время до вечера,но я решил не рисковать и направился на место назначения,вот старинное здание из красного кирпича
соединенное с другим более современным, переходом,между ними ворота,захожу туда,рапортую первому попавшемуся маленькому лопоухому майору,
он крикнул Булатов к вам пополнение,ко мне подошел светловолосый солдат и повел меня показывать казарму.Так началась моя служба на
новом месте.Служить меня определили в секретный отдел штаба ВДВ,в чертежное бюро,там уже служили три солдата:Борис Булатов из Вильнюса,
одного призыва со мной,он здесь был уже довольно давно,прослужив до этого пару месяцев в учебке,в Гайжунае.Еще были два тощих
дембеля:Чучман и Кайнов,осенью они уже увольнялись,но особого авторитета у них не было я так понял,в расположении роты они вообще
редко появлялись,работая где-нибудь в штабе и приходя только ночевать.Командовал нами прапорщик Горбачев,молодой худощавый парень,
всего лишь года на три-четыре старше нас,солдаты называли его просто по имени-Толик.Мне показали что мне предстояло делать,я должен
был чертить топографические карты для оперативного отдела,наносить на них разные знаки тушью,перьями и цветными карандашами,
ну и оформлять разные документы,короче работа художника-оформителя,которую я хорошо знал.Через день приехали Ваня с Вершком,нас троих
рассадили по разным углам и принялись экзаменовать,мы несколько дней чертили,рисовали,писали-короче показывали все что умели,через
несколько дней Ваня с Вершком расслабились,принялись отлынивать от работы,начали готовиться к дембелю-точа уголки из латуни к берету,
вообщем забили на службу,я же трудился не покладая рук,выполняя все что мне говорили и показывали.Через несколько дней Толик отозвал
меня в сторону и сказал,,все Володя-молодец,хорошо работаешь,ты остаешься здесь служить,а этих двоих,,он показал на Вершка с Ваней-
мы отправим на прежнее место службы.Через несколько дней они уехали,а я остался здесь,потом меня вызвал наш командир-начальник
секретного отдела капитан Рылов,он мне пояснил где мне предстоит служить и что предстоит иметь дело с особо секретными документами и
если я чего потеряю,то сразу тюрьма,а если какой залет,то высылают с нехорошей характеристикой в Могочи или Магдагачи,где я буду
дослуживать в упоре лежа на очках туалета-это в лучшем случае,а в худшем случае дисбат-та же тюрьма,только военная.Вот такие
перспективы нарисовал Рылов,но я его заверил,что буду служить хорошо,тем более это можно назвать службой только наполовину,больше
работой,тем более так близко от дома.Впервые заночевав в расположении роты,я был очень удивлен,что при команде дневального,,подъем,,
никто кроме меня не вскочил и не оделся за несколько секунд,как меня приучили в полку,даже духи лениво потягиваясь,неторопясь поднимались
с коек и смотрели на меня как на дурака. Ну и служба тут,подумал я,не армия,а курорт какой то,мне тут нравится!Потом была зарядка,мы
выбежали за пределы части,и побежали по улице,никто никого не подгонял,сделав круг вокруг квартала,что составляло чуть больше километра,
мы вернулись в часть,где вяло помахав руками под команды сержантов,мы возвратились в казарму,готовится к завтраку.Часть здесь была
маленькая и солдатской столовой не было и мы ходили строем в столовою мабутейской бригады связи,расположенной по соседству,а после
завтрака мы шли в здание штаба,к девяти утра приходил Толик и открывал нам чертежное бюро и мы приступали к работе,приходили к нам
разные полковники с секретными документами и еще более секретными картами и мы рисовали,потом они шли на доклад к начальнику штабу
или даже командующему.В шесть вечера рабочий день в штабе заканчивался и мы шли в расположение роты,где и были предоставлены сами
себе,можно было смотреть телевизор,читать газеты,заниматься в спортуголке,что я и делал,чтобы накачать к гражданке мускулатуру,
телосложение у меня было худощавое,а тут были все возможности для поправки этого дела.В части обслуживающей штаб ВДВ солдат было
немного,где-то около ста человек,тут был взвод радиотелеграфистов,они дежурили по сменам на узле связи штаба и автовзвод,солдаты
возившие разных важных полковников и генералов штаба на уазиках и черных ,,волгах,,Солдаты этих взводов конкурировали между собой и
обзвали друг друга презрительно:,,э,клопы,э баллоны..Кроме них был еще взвод солдат прикомандированных делать ремонт помещений штаба,
все они были с полка связи и роты спецназа дислоцированных в Медвежьих озерах под Москвой.Некоторые из них так всю службу и провели
здесь делая ремонт.Мне особенно запомнились среди них несколько спецназовцев,громадных и мускулистых парней с отсутствием какого-либо
интеллекта на лицах,наверное туда специально отбирали таких.Мы же были прикомандированы к немногочисленному взводу телефонистов,
вообще то мы были за штатом,тоесть таких штатных должностей в штабе не было для нас,поэтому мы и служили как бы в двух воинских
частях сразу,в штабе и на узле связи и было у нас два командира:в штабе Рылов,а в части немолодой уже старший лейтенант Иванов,
отец пятерых детей и по всей видимости большой любитель женщин.Особенно нам нравилось,как он проводил политзанятия с нашим взводом,
мы рассаживались в Ленинской комнате и он начинал как положено,тоесть про партию и правительство,потом ему это надоедало и он
начинал рассказывать про женщин с которыми имел любовные связи,сам возбуждаясь от этих воспоминаний и принимаясь вспоминать мельчайшие
подробности и уча нас этим делам.Нам такие разговоры конечно нравились больше,чем про партию и правительство,но однажды замполит
части,невысокий спортивный майор Котляров с ставропольским акцентом,как у Горбачева по прозвищу,,жопа,,подслушал за дверью о чем говорит
с нами Иванов на политзанятии и ворвавшись в класс заорал,,так!все!прекратить это безобразие!Иванов быстро ко мне в кабинет!,,
После этого разговоры про секс на политзанятиях на некоторое время прекратились,но нам было скучно и мы начали задавать вопросы
не про политику,а про девушек,а наш старлей плюнул и начал опять преподавать нам сексуальный ликбез.Солдаты конечно любили Иванова
за его непосредственность,да и он относился к нам хорошо,не дистанцируясь от нас,не было в нем говна и высокомерия как в других
офицерах части.Начальство его правда не особенно любило,особенно замполит, наверное поэтому он и был все еще старлеем.
Служить в этой части мне нравилось все больше и больше,а службу в Литве я вообще вспоминал,как страшный сон.Каждые выходные
нам давали увольнение в город и мы ходили гулять по Москве,на улицах или в метро,увидев в какой я форме ко мне часто подходили
парни служившие в ВДВ,хлопали по плечу,спрашили откуда я,десантников в ту пору в Москве редко можно было увидеть.Если увольнения
не давали,то каждые выходные замполит устраивал культурно-массовый выход,обычно в театр или цирк или на спортивные соревнования,
по этой части он был большой выдумщик.Я обычно всегда ездил,это уж лучше чем сидеть в части и смотреть телевизор,нас сажали в
автобус и мы колесили по Москве,так я побывал во многих Московских театрах,был на чемпионате мира по боксу в ,,Олимпийском,,
на первом рок-фестивале в ,,Лужниках,,но это темы для отдельных историй.За такую активную деятельность замполиту конечно
большое спасибо,просветил нас по полной.Я все думал,останься я в Литве,чего бы я увидел за свою службу?А тут я просто наслаждался
жизнью,за что судьба так благосклонна ко мне-часто задавал я себе этот вопрос?Никакого блата у меня не было,никаких заслуг и я
попадаю в штаб ВДВ служить,куда и офицер то не каждый попадет,а тем более солдат.Правда после меня,сюда приехал нач.штаба нашего
полка майор Паншин,его подпись еще стоит в моем военном билете.В полку он был конечно фигура значимая,а тут он бегал с разными
бумажками туда сюда,тут он был молодой,у полковников тоже ведь существовала своя дедовщина.Кроме нас в штабе было еще два солдата,
Боря Григорьев-стройный черноглазый чуваш,тоже художник.Он сидел в организационно-мобилизационном отделе у полковника Сидорова,
маленького,тощего с лицом язвенника.И Сева Обручков-родом из Бендер,прикомандированный к отделу связи штаба возглавляемому
генерал-майором Яценюком,он тоже чего то им там чертил и рисовал.Это должности наверное были гражданские,но зачем
платить зарплату,когда солдат обходится практически бесплатно и гражданскому приказать как солдату невозможно,он отработал и ушел.
А мы я помню чертили и рисовали карты сутками напролет,особенно перед большими учениями,офицеры штаба бегали между нами и своими
отделами докладывая постоянно меняющиеся данные,а мы их наносили на карты,потом они с этими картами шли совещаться куда то выше,к
своему начальству-вот такая круговерть.Но мне правилась работа которую я делал,ко мне приходили заслуженные люди,офицеры-десантники
некоторые были даже Героями Советского Союза и они не приказывали мне,а разговаривали со мной на равных,доверяли мне документы под
грифами,,секретно и сов.секретно,,особенно часто к нам приходили два полковника из оперативного отдела Новиков и Юдин,Новиков боевой
офицер,веселый,общительный человек,командовал полком в Афганистане,он любил с нами беседовать,рассказывал разные байки из армейской
жизни,не было в нем никакой заносчивости по отношению к нам и мы ценили это и всегда делали работу на отлично,которую он приносил.
Полковник Юдин был другой,он по виду был больше штабистом,чем боевым офицером,он говорил всегда тихим,вкрадчивым голосом,но пошутить
с нами тоже любил,но и жаловаться на нас Рылову тоже любил.Он все время мечтал,как он уволится из армии и станет заниматься живописью,
не знаю уж удалось ему сделать в дальнейшем или нет.Остальные офицеры приходили пореже,но без работы мы не оставались никогда,меня
еще припахивали уничтожать секретные документы,я в отдельной комнате с печкой типа камина,пропускал их сначала через машинку,которая
превращала их в труху,а потом все это жег,глядя чтобы все превращаясь в золу.Документов было много,чтобы как то скоротать время
я читал их,но там были в основном отчеты со спутников о передвижениях войск НАТО,столько самолетов взлетело,столько село и тому
подобная писанина.За полдня я все уничтожал и шел довольный и пропахший дымом на доклад к Рылову.Еще у меня была повинность
каждый понедельник таскать фельдегерскую почту которая приходила в штаб ВТА расположенный по соседству к нам в отдел,но за несколько
ходок я все перетаскивал и шел к себе в бюро.Секретка состояла из нескольких отделов,главного,где был кабинет Рылова и сидели
гражданские барышни и печатали на машинках,а кругом все было заставлено большими железными сейфами с секретными бумагами.Архив,
которым заведовал старший прапорщик Соловьев,мужчина лет за сорок,большой поклонник кунг-фу,он частенько заходил к нам,беседовал
с Толиком тоже увлеченным данным направлением восточных единоборств,потом они демонстрировали друг другу приемы,распалялись,начинали
драться,Соловьев,как обычно разбивал Толику нос и уходил.А когда Толик уходил на обед,дрались обычно мы с Борей Булатовым,а иногда
приглашали Борю Григорьева из орг-моб.отдела,мы одевали боксерские перчатки и дубасили друг друга,обычно я брал над Булатовым верх,
нанеся ему несколько чуствительных ударов по лицу и корпусу,на что он обижался и говорил,если бы я мог ударить тебя с ноги,то я бы
тебя побил.Он тоже был большой поклонник кунг-фу и постоянно тренировался.Был еще в секретке прапорщик Кабатов-худой,высокий с
хитрыми,темными глазами,он заведовал копировальным аппаратом и занимал целый кабинет,но он кунг-фу не увлекался и мы с ним общались
реже.А наше чб находилось на третьем этаже и занимало две комнаты,в одной комнате стояло два громадных стола,на которых мы чертили
большие карты,сначала я сидел в углу этого стола,а затем когда ушел на дембель Чучман в свои ростовские степи я занял его письменный
стол с громадным сейфом,за которым я частенько засыпал,устав от нудной работы.Наш прапорщик Толик был мнительным,мечтательным человеком,
я вообще не знаю,как он остался в армии.Он очень мучился от того,что в Афганистане шла война и там воевали и погибали его ровесники,
он часто писал заявление Рылову и просил отправить его туда,Рылов ругал его,называл дураком,Толик забирал заявление,но через некоторое
время все повторялось.Обычно после разговора с Рыловым он приходил в бюро,садился в кресло и сидел некоторое время молча с глазами
полными слез и смотрел в стену.Мы его успокаивали,как могли,да не езди Толик в Афган,убъют ведь,а он все равно твердил:поеду,поеду.
На счастье войска скоро вывели оттуда и Толик успокоился.Но правда его чуть не выгнали со службы,а дело было вот как.Толик жил
в городе Дедовске под Москвой,он приходил на службу в гражданской одежде со спортивной сумкой,тут переодевался,а вечером облачался
опять в гражданку и уходил.И надо же было такому случиться,когда Толик поднимался наверх в гражданке,то столкнулся на лестнице
с нашим командующим генерал-полковником Ачаловым,который спускался вниз с группой своих замов и был явно не в настроении,увидев
Толика он схватил его за грудки и спросил удивленно,,а это что за уебище?Да это прапорщик Горбачев с секретного отдела,ответили ему.
Нет это не прапорщик,это уебище-сказал он, прапорщик ВДВ должен ходить на службу как положено и гордится что он носит форму десантника, уволить из армии в течении трех суток,отдал он свой генеральский приказ и прошел мимо дрожащего Толика.Толик пришел в бюро растроенный,
потом его вызвал Рылов,он был долго у него,пришел,опять плакал.Но потом вроде командующий отошел,офицеры штаба просили за Толика и его оставили служить.
Но в дальнейшем Толик ходил только в своей форме прапорщика и боялся попасться на глаза командующему.А наш командующий был конечно
фигурой колоритной,когда он заходил в штаб и шел к себе в кабинет по коридору,раздавался громкий крик,,штаб смирно,,и все замирали
по стойке смирно.Он проходил мимо в надвинутой на глаза фуражкой и распахнутой генеральской шинели мимо застывшего штаба и скрывался
у себя в кабинете на втором этаже старого корпуса,после этого сразу начиналось движение и штаб оживал. Был еще зам.командующего генерал-лейтенант Пикаускас,высокий светловолосый литовец,он редко находился в штабе,
разъезжая в основном по войскам.По своему роду службы мы в основном общались с начальником штаба генерал-лейтенантом Подколзиным,
между собой называя его ,,дедом,,он был невысоким человеком со старым,морщинистым лицом,на нас он особо не кричал,ласково называя
нас ,,сынками,,заходил он и к нам в бюро несколько раз,особенно перед большими учениями,когда мы работали сутками,Всегда спрашивал
ласково,ну как сынки служба?На этом вообщем наше общение с ним и заканчивалось.Было еще несколько генералов рангом пониже:Беляев,
Сердюков и другие с которыми по службе мы не общались.

Сейчас на пороге своего сорокалетия я все чаще стал задумываться,чем же была служба в армии в моей жизни?
И все больше склоняюсь к мысле,что без нее,без этой службы я бы навряд ли в дальнейшем совершил бы ряд поступков и действий характерных для человека прошедшего службу в армии,а именно в ВДВ.
Сколько раз в тяжелые моменты я говорил себе,я же десантник и выдерживал ведь,выходил из разных непростых ситуаций...Тоесть я хочу сказать не пройдя службу я бы поступал по другому в разных нелегких моментах.
Хотя вроде героического ничего не совершал,на войне не был,да и писать то вроде особо не о чем. Судьба такая же как у тысяч моих ровестников.Школа,художественное училище,три прыжка с парашютом от военкомата морозной зимой 1987 года у нас в Семязино под Владимиром.Многие наверное прошли через это.Но это были первые
прыжки,первые нереальные ощущения,ужаса,затем сменяющего его бешеного восторга и спокойного парения,когда над головой тихо колышется шелк парашюта,а внизу раскинулась земля с какими то игрушечными домиками,полями,лесами, дорогами.И тишина абсолютная...Вот что меня больше всего удивило,после земной суеты,шума,здесь в небе.
Это было такое нереальное спокойствие,какая то умиротворенность,запомнившаяся мне на всю жизнь.Ну а потом
естественно как у всех,удар о землю,несколько метров на брюхе за непогашенным куполом,снег в лицо.
-Тяни нижние!
-Нижние тяни-и-иии!!!Подтянул,купол как-бы нехотя погас,превратясь в бесформенный кусок материи,непохожий на то полотно,на котором я только что парил,как птица.Рядом рев мотора,подлетает наш инструктор на снегоходе,глаза какие то испуганные у него.Садись быстрее-орет он.А-а,я же валенок потерял,он штопором ушел с ноги, при динамическом ударе,тоесть когда купол раскрывался,меня подбросило вверх как какую то щепочку,тростиночку
а добротный черный валенок,который мать привезла чтобы сынок ее ноги не поморозил,улетел на дачи раскинувшиеся внизу.Я еще смотрел вниз,думал найду потом,а на улице около -30,а я в одном носке стою,но холода не чувствую. Но в медпункт меня доставили,ногу спиртом растерли.Ребята стоят рядом смеются,мы смотрим,говорят,точка от самолета отделяется,купол выходит,и вторая точка появилась и вниз быстрее летит.Думали у Бориски, голова отвалилась,а тут только валенок.Ха-ха-ха.Бориска это я,они меня по фамилии так звали.Ну а вот приятелю моему Володьке Мартынову повезло гораздо меньше,его доставили вслед за мной,на его кистях медленно багровея надувались огромные,неестественные волдыри,варежки при приземлении потерял,пока купол гасил,вот и отморозил руки.Ему уже никакие растирания не помогут,его как говорится в тыл,на лечение.Эх жалко,с кем же мне теперь парашют собирать?Но ничего,прыгнул еще два раза,уже без проишествий,валенки дали со шнурком на голенище,
настоящие десантные.Эти уже не слетят.А вот домой пошел в разных,в своем оставшемся черном и какой то
списанный выдали,проеденный молью.Ничего дойдешь,смеясь говорил инструктор.Да я бы и в носках убежал,быстрее
бы до дому добратся.Разлечься перед телевизором,поесть материнской стряпни,а то за десять дней эти
армейские порядки уже так надоели.Я потом написал одному своему приятелю в армию,ты знаешь я как на службе
побывал.Он мне ответил-это еще не служба и он был прав.Самое главное и тяжелое было впереди.Ну я этого
еще не знал.Весна,пролетело лето и вот уже осень желтея листвой нагрянула в наш Владимир.Училище я закончил,
устроился на работу художником-оформителем,в один НИИ.Но там в услугах художника не особо нуждались
и меня быстро сплавили в подшефный колхоз,в село Черкутино,там я работал на разных крестьянских работах,
а вечерами выпивая с местными мужиками я слушал их рассказы об армейской службе и я понимал что в беспросветности
их крестьянской жизни это было какое то светлое пятно чтоли,никто из них не жалел,что служил.Я видел как
светлели их лица,прояснялись глаза от вечного похмельного состояния,когда они вспоминали свои армейские
будни и вновь представляли себя теми молодыми разухабистыми парнями,какими они были в молодости.
Ну вот подошел и мой черед,работа в колхозе закончена,передо мной лежит повестка в военкомат,явиться на
сборный пункт с вещами.Был промозглый конец ноября и я лежа на шконке областного сборного пункта слушал,когда
выкрикнут мою фамилию.И вот Борисов,и чуть громче Борисов.И я слетя со шконки,подбегаю к одутловатому капитану
Я,я Борисов.А он мне,домой иди,чего??Домой иди,когда понадобишься вызовем.Ну и дела,а я уж настроился,пошел
за вещами,соседи спрашивают куда мол?Я им,служите пацаны,моя очередь еще ни пришла и еще три недели подарила
мне судьба гражданской жизни,а команда к которой я был приписан ушла в морфлот на три года,как я потом
узнал.Ну дни прошли быстро и вот я опять в военкомате,все знакомо уже,и приятель мой Володька
Мартынов уже здесь.Загоняют нас всех в актовый зал,за столом сидит небольшого роста,средней комплекции
майор с парашютиками в петлицах.Десантник,десантник зашептались между собой призывники.Майор начал называть
фамилии и подзывать к себе по одному.Вот и я подхожу,так говорит он,глядя в мое дело,художник.Да,отвечаю.
Не да,а так точно.Хочешь в ВДВ служить?Я чего то замялся и задаю ему дурацкий вопрос,а я не разобьюсь,
прыгая с парашютом.А он,не разобьешься,так записывать тебя.Нам художники тоже нужны.А где служить?В Литве.
Ну Литва это не Крайний Север и не Жаркий Юг,где до Афгана рукой подать.Литва это запад,почти заграница.
Если художники нужны,так записывайте товарищ майор...
Набрали нас человек двадцать пять,переночевали мы в военкомате,а на утро получив коробки с сухим пайком
под руководством майора бодро зашагали старинными улочками к вокзалу,махая руками провожавшим нас родственникам
и друзьям,окидывая взглядами родной город,который нам предстояло покинуть на два долгих года.На вокзале сев
на двухчасовую электричку мы дружно убыли в Москву,где вечером с Белорусского вокзала нас понес плацкартный
вагон навстречу нашей службе в Воздушно-Десантных Войсках.Неспокойно было на душе,что ждало нас там,
кто то бодрился,скрывая за бравадой внутреннее напряжение.Кто то откровенно грустил о гражданской жизни...
Майор подбадривал нас,вы же в десант едете служить,а не в стройбат какой то.Завтра прибудете в учебный центр
7-гвардейской воздушно-десантной дивизии,там вас обучат воинским специальностям и после распределят по частям
дивизии,где вы и будете проходить дальнейшую службу. И воображение уже рисовало лихо заломленый берет
и голубой тельник на широкой груди,от вида которых все враги разбегутся врассыпную.
Быстро пролетела ночь под стук колес,Вильнюс,Каунас и вот маленькая станция Казла-Руда.Все,прибыли.
Из морозной русской зимы мы оказались в теплой дождливой прибалтике,сосны,туман,легкий моросящий дождик.
В колонну по двое идем вдоль железки,недалеко стоят два Газ-66.Нас уже ждут.По машинам,быстро запрыгиваем
в грузовики,мягко заурчали моторы и мы двинулись в путь.Да тут недалеко до части ехать,минут пятнадцать
говорят сопровождающие нас солдаты.Мы засыпаем их вопросами-сколько служат?Сколько раз с парашютом прыгали?
Они лишь хитро улыбаясь,деловито осматривали нас.Потом говорят у кого есть деньги,часы наручные,носки шерстяные,
консервы всякие,давай сюда.Как,зачем?Все равно отнимут в части,а нам на дембель надо.Кто то поверил,отдал.
Я подумал,отнимут так отнимут,да отдавать то особо нечего,оделся я специально похуже,продукты съедены в поезде,
осталась только банка шпрот,я ее и сам попользую,тем более в животе стало противно урчать.
Ну вот и часть,кругом красивый сосновый лес,пахнет хвоей,мелькнул шлагбаум с отдающим честь солдатом.
Грузовики подъезжают к большому зданию,нас загоняют внутрь,там уже много народу,потом приезжают еще грузовики,
еще.Внутри в клубе нас набралось человек двести,начинается распределение по командам.Деловито снуют между
нами офицеры,набирая себе в роты солдат.Здоровый мордастый капитан с детским лицом и фуражке с высокой тульей
выискивал среди нас таких же здоровых как он сам и отводил в сторону.Разведка почтительно говорили кругом,
вот и нас построил какой то сержант.Художники есть?Хотя мне говорили не говори что художник,будешь
по ночам дембелям альбомы рисовать,я подумал чего скрывать,все равно узнают.Ну я художник,в связь пойдешь,
связь это интилегенция войск,туда только самых грамотных берут,гордись сказал мне сержант и ушел куда то.
Мы стояли,переминаясь с ноги на ногу,а кругом формировались команды и будущих солдат разводили по ротам,
кого куда.Вот и наш сержант появился и коротко сказал,за мной,и побрели втроем в роту связи,навстречу нашей
будущей службе.По дороге к расположению роты, Половинщиков,так звали сержанта сказал идите туда,махнув
неопределенно рукой в сторону приземистых одноэтажных казарм,сейчас я забегу в одно место и нагоню вас.
Ну вот мы в располжение роты,кругом шум,гам,бегают солдаты с бритыми головами и в плохо подогнанной
форме.А духи прибыли!К нам подошел небольшого роста младший сержант,сзади нас в казарму влетел Половинщиков,
это мои Фрол,коротко бросил он ему,вот художника привел,кивнул он на меня.Меня сразу обступило несколько человек,
а Ила можешь нарисовать,а бабу голую?Ну ка иди сюда,меня потащили в угол казармы,где стоял письменный стол и
сидящий за ним лысый солдат разложив гуашевые краски,пытался чего то изобразить похожее на самолет на альбомном
листе.Ну ка дерни отсюда,крикнул на него Фрол.Иди заборы красить,вот нового художника привел,если такой же
как ты окажется,я вас вместе на очке так прокачаю,что до конца службы меня запомните..Лысый солдат с ненавистью
глянув на меня,как будто я отобрал у него лакомый кусок,освободил место.Фрол сунув под нос мне фотку с летящим
Илом и вываливающимися из него парашютистами,сказал,рисуй,мне на дембель весной,а корки к альбому не готовы еще.
И он недобро посмотрел в сторону лысого,тот весь съежился под его взглядом и вроде стал меньше ростом.К бою!Заорал
Фрол,лысый нелепо дернувшись телом,упал на пол и начал отжиматся.Фрол повернулся ко мне,ну чего художник,нарисуешь?
Нарисую,нарисую пообещал я,время пошло кивнул он и брезгливо толкнув начищенным до блеска сапогом,пытающегося
отжатся еще разок лысого,хорош,встать душара,отошел в глубь казармы.Я оторопевший от увиденного,дрожащими руками,
отодвинув мазню лысого,взяв новый лист принялся за дело.Я старался как никогда в жизни,тщательно вырисовывая каждую
закорючку,сделав рисунок я принялся работать красками и увлекшися работой я как то забыл даже где нахожусь и даже
не замечал стоявшего рядом Фрола,который наблюдал за мной.Ну вот сделав последний мазок я поднял голову и увидел
сержанта Фролова,он широко улыбаясь взял еще не высохший рисунок,стал показывать его другим сержантам.Ай молодца
Борисов,приговаривал он,ну художник..Как Ила нарисовал..Ну молодца..Отжиматся не придется,в свою очередь подумал я.
Так началась моя служба в роте связи..Нас переодели в форму,обрили наголо и мы стали все похожи друг на друга,
молодые бойцы Воздушно-десантных войск.

Нас муштровали по полной программе,уча всем премудростям воинской службы.
Все дни были похожи друг на друга и как бы сливались в единую череду дней и ночей,отбоев и подъемов..Постепенно
мы мужали,превращаясь из вчерашних пацанов в солдат.В нашем взводе было два отделения,нашим командиром был
младший сержант Половинщиков,родом он был из Курска,прослужил уже год,чем несказанно гордился изображая из себя
бывалого рейнджера и гоняя нас по полной программе делая из нас настоящих десантников.Командиром нашего взвода
был лейтенант Сусляк,небольшого роста со светлыми волосами и приятным тихим голосом офицер.Он никогда не кричал
на нас,пытаясь все растолковать и объяснить.Я честно говоря мало встречал таких офицеров,уж слишком он был не
по армейски тактичен с подчиненными и солдаты любили и уважали его за это,за глаза называя его сусликом.Ну а
нашим ротным был майор Прибылов,высокий,статный офицер с правильными чертами лица и громким командным голосом,
полная противоположность Сусляку.Красиво он смотрелся,настоящий командир,шутить любил,его любимая поговорка
была "жену отдай дяде,а сам иди к бляди",он ее употреблял в нужных и не нужных случаях,веселя этим солдат.
Замполитом роты был худощавый капитан с небольшими усиками,он всегда по отечески наставлял солдат,просил
сообщать ему о всех проявлениях неуставных отношений,но стукачество вообще не поощрялось в среде солдат и
никто особо не жаловался ему,стойко перенося все тяготы и лишения воинской службы.Меня он назначил ответственным
за выпуск боевого листка,каждую неделю я ваял это произведение и прикреплял около тумбочки дневального.
День наш начинался так,в 6 утра по команде "рота подъем" мы вскакивали с двухярусных железных коек,
быстро одевались,наматывали портянки,одевали тяжелые керзачи и строились в коридоре,если мы не укладывались
в норматив,следовала команда "отбой" и мы также быстро раздевались и прыгали в койки,затем "рота подъем" и
опять мы в строю.Это могло повторятся несколько раз в зависимости от настроения нашего сержанта.Ну а потом
мы выбегали на зарядку в промозглую прибалтийскую мглу.Опорожнившись всей ротой где нибудь за плацем,мы
бежали дальше,тяжело дыша и топая своими тяжелыми сапогами.Впереди и сзади бежали сержанты в спортивных
костюмах и легких кроссовках,давая пинки и калабахи отстающим.Так пробежав 3-4 километра мы возвращались
на плац,где под команды сержантов занимались гимнастикой,отжимались,приседали до изнеможения.После этого,все
мокрые и разрумянившиеся мы возвращались в казарму,где уже приводили себя в порядок,умывались,чистили зубы,
брились.Затем следовала команда"рота строится на завтрак".Это была наверное самая приятная команда в армии,
мы выбегаем из казармы и строимся,затем бодро маршируем по плацу с песнями в направлении столовой,по команде
друг за другом бодро забегаем в зал и встаем за столами,жадно вдыхая ароматы пищи.Следует команда,рота сесть,
раздатчики пищи встать.Я как раз был раздатчиком,уж не знаю почему меня назначили,наверное доверяли.Я встаю,
все тянут ко мне железные миски,я накладываю из бачка жирную кашу с прожилками мяса,мои сослуживцы стуча
ложками жадно заглатывают куски пищи,затем торопясь намазывают масло на хлеб и тоже быстрее заглатывают,
запивая чаем.Затем следует команда"рота закончить прием пищи",по этой команде мы вскакиваем,глядя с жадностью
на недоеденные куски.Если положить в рот кусок пищи после команды,можно получить от сержанта половником по
голове и получить наряд вне очереди.И не дай бог взять тайком кусок хлеба,если увидят это сержанты,да и
сослуживцы тоже,приклят ярлык ненаедающегося,будут издеваться над бедолагой.Чего скрывать,были такие,немного,
но были.После завтрака начиналась боевая учеба,кто куда,кто служил в парашютно-десантных ротах шли на стрельбище,
или на полосу препятствий.Мы шли под руководством нашего лейтенанта в класс связи учить азбуку Морзе.И до обеда,
мы разучивали мелодичные трели морзянки,борясь со сном,получая затрещины от сержанта Половинщикова.Мне азбука
давалась нелегко,ну небыло у меня музыкального слуха,так что частенько приходилось изучать напевы в упоре лежа,
правда и не мне одному.Но со временем я стал ориентироваться в этих трелях,понимая напевы.Ай-даа-точка-тире,ба-ки-те-
кут-тире и три точки,ну и все в том же духе.После учебы мы шли строем на обед,радостно предвкушая,как будем хлебать
щи из кислой капусты и макароны обильно сдобренные комбижиром и запивать компотом с ломтем белого хлеба.После
обеда,был небольшой перекур,мы шли за казарму в отведенное для курения место,где жадно затягивались пущенной
по кругу сигаретой.Но время перекура заканчивалось быстро и вновь следовала команда на построение.Построившись,
мы строем заходили в казарму и начинались политзанятия,или изучение уставов,чистка и разборка оружия,изучение
мат.части.Ну а после ужина было так называемое свободное время,мы подшивали подворотнички,начищали бляху
солдатского ремня до блеска маленькой тряпочкой называемой почему то "пидеркой",гладили ПШ,ну и конечно писали
письма домой."Я лечу на самолете на высоте десять тысяч метров,чернила замерзают,продолжаю писать карандашом"...
Ну это конечно писали такие послания девушкам,родителям писали другое,"у меня все нормально,пришлите чего-нибудь
поесть..."Посылки это вообще отдельная тема,когда приходила посылка кому то,отделение радостно галдело,предвкушая
пир горой,тоесть она всегда делилась на всех,что то заныкать,сожрать втихую...Об этом даже не думали...Приходила
посылка следующему солдату и она так же делилась на всех,по другому просто быть не могло..Вообще здесь в казарме
все навиду,если на гражданке можно куда то спрятаться,уйти.Так здесь идти некуда,все твои поступки,слова,все открыто.
И кто ты есть на самом деле видят твои сослуживцы,сержанты,офицеры,всю твою сущность,всю изнанку твоей души,какая бы
она не была.И так ты занимаешь свое место в солдатской иерархии,либо ты чмошник,это самая низшая ступень негласной
солдатской иерархии.Его не уважает никто,он постоянно голодный,он ныкает хлеб,когда идет из столовой,если он получает
посылку он пытается сожрать ее один или с такими же ущербными,как он.Он постоянный клиент медсанчасти,у него всегда
что то болит,там он пытается спрятаться от тягот армейской службы.Командиры назначают его на самые грязные работы,он
постоянно стоит в наряде,глаза как правило с красноватыми белками от постоянного недосыпа,а голос тихий,плаксивый.
Но таких людей как правило немного,один-два в роте.Другая категория не уважаемых солдат в негласной воинской иерархии
это те кто рвет жопу перед командирами,они как правило всеми правдами и неправдами стараются подняться перед
сослуживцами,заслужить себе какие то особые блага,как правило они ничего из себя не представляют,как специалисты,но
из них выходят хорошие солдафоны в дальнейшем,но их тоже немного.Ну и конечно все остальные солдаты просто служат,
честно таща свою службу,не уходя от трудностей,как говорится стойко перенося тяготы и лишения воинской службы..
Так день за днем продолжалась наша служба в учебном центре дивизии,мы окрепли,возмужали,хотя буквально месяц
назад были гражданскими людьми.Мы изучали нашу воинскую специальность,готовились к прыжкам,собирали парашюты
на плацу под пронизывающим прибалтийским ветром.Сборка парашюта делилась на несколько этапов,сделав определенную
операцию,мы ждали проверяющего офицера,как только он проверял,мы приступали к следующему этапу.И так практически
целый день,и только к сумеркам мы сдав собранные парашюты упакованные в брезентовые сумки на пломбировку,мы
замерзшие и уставшие шли строем на ужин,а завтра прыжки,самое волнующее событие для десантника,тем более первый
раз в армии.И вот с утра мы на аэродроме,первый наш прыжок как и положено с АН-2.Под рокот кукурузников мы получаем
свои парашюты,одев их на себя,и построившись по бортам мы напряженно ждем загрузки в самолет.Сержанты ходят между
нами,внимательно осматривая нас,все ли правильно пристегнуто,всели лямки затянуты,шутливо подбадривая нас.После
сержантов нас осматривает взводный,а затем ротный майор Прибылов.Мы глядя на приземляющиеся и взлетающие самолеты,
белеющие в синем небе купола,томительно ждем своей очереди.Сегодня прыгает все молодое пополнение учебного центра,больше
тысячи человек,ну кроме тех кто в наряде конечно.Наконец мы бежим к только что севшему кукурузнику,быстрее,быстрее
кричат сержанты подгоняя нас,мы неклюже торопимся в мешающих нам парашютах и вот мы около ревущего самолета,краткий
инструктаж и мы внутри.Мы рассаживаемся на маленькие откидные стульчики напротив друг друга,выпускающий офицер
захлопнул дверь,короткий взлет и самолет делая круг набирает высоту,проходит минут десять,мы глазеем в иллюминаторы на
землю,которая раскинулась далеко внизу,ну чего гвардия,кричит офицер,встали пристегнули карабины.Ма шатаясь от качки
встаем,пристегиваем друг друга карабинами к тросу.Офицер открыл дверь,в салон ворвался поток свежего воздуха,первый
пошел кричит он,я был третьим.Вот я подхожу к двери,как учили делаю шаг,отталкиваюсь и сгруппировавшись лечу вниз,
отсчитываю пятьсот один,пятьсот два,пятьсот три,дергаю кольцо и вот динамический удар,меня подбросило и вот надо
мной открылся большой белый купол,эти секунды самые упоительные,только что ты был в напряжении,даже страхе перед
прыжком и вот ты паришь как птица.Ну вот земля принимает меня жестким ударом,погасив купол и засунув его в сумку
я бегу к месту сбора.А вечером в казарме нам выдали настоящие десантные тельняшки,до этого мы ходили в простых белых
майках.Ну теперь мы настоящие десантники,хвалились мы друг перед другом.А через несколько дней мы совершили еще один
прыжок,я правда приземлился не совсем удачно,попав при приземлении в небольшой лесок,запутав стропы парашюта промеж
березовых веток.Выбирался я оттуда около часа,меня уж даже хватились на месте сбора.А вот третий прыжок с Ил-76 я
сделать не смог,с утра когда рота строилась у меня как назло прихватило живот,что отпросясь у Половинщикова еле
добежал до нужника.Мне было стыдно,но поделать ничего со своим организмом не мог,еще несколько раз отлучался по
нужде.Сослуживцы смеялись,вот обосрался,прыгать боишься,но ничего мне не помогало.Сержант доложил ротному и меня
оставили в казарме,а рота ушла на прыжки.И как назло у меня все нормализовалось,это заприметил сержант Фролов
стоявший в наряде дежурным по роте и заставил меня рисовать себе корки для дембельского альбома,он сам радовался
что не попал на прыжки.У дембелей существует какое то суеверие насчет прыжка перед демобилизацией из армии,они
всеми правдами и неправдами пытаются откосить от него,заступить в наряд,сослаться больным.Но я то был не дембель,а
дух,вот Фролов глядя на меня с презрением,весело говорил,ну чего душара обосрался,да я в твои годы..И дальше
следовала целая тирада нравоучений..Ну вот возвращается рота,все потрепанные,поцарапанные,ободранные.Ругаясь они
вваливаются в казарму.Выясняется,что во время прыжков дул сильный низовой ветер,вот при приземлении многие и ободрались,
протащенные на брюхе незагашенным куполом,постадал даже нас полковой ВДСник,сломав при встрече с землей ногу.
А через некорое время у нас были стрельбы,так как мы были связистами,упор на огневой подготовке для нас не делался,но
несколько раз мы все таки постреляли из автомата Калашникова,сначала из своих,штатных,укороченных.Из которых честно
говоря трудно попасть по мишеням.Потом из обыкновенных АК,вот это машина что надо,бьет хорошо,я из него поразил все
мишени легко,за что заслужил благодарность от взводного.Но поползать по пластунски все равно пришлось,так как весь
взвод не очень хорошо отстрелялся,всем взводом и ползали метров пятьдесят и обратно,ругая при этом товарищей которые
мазали.А по выходным нас вели строем в клуб,смотреть кино.Кино собственно говоря мало кто смотрел,при первых кадрах
духи погружались в сон,сержанты правда боролись с этим,раздавая оплеухи,но это мало помогало,только они отходили,
духи опять видели сладкие сновидения.Так день за днем проходила наша служба в учебном центре,здесь мы приняли присягу
на верность Родине,здесь мы получили первые азы воинской службы,здесь мы стали солдатами.И вот подошло время распределения
по воинским частям дивизии для прохождения дальнейшей службы.Солдат с нашего взвода направляли служить в Каунас в
108 парашютно-десантный полк,а солдаты с остальных взводов роты шли служить по другим подразделениям связи дивизии.
Наше отделение в полном составе во главе с сержантом Половинщиковым направлялось в роту связи полка.Отделение состояло
собственно из меня-рядового Борисова,моего земляка Володьки Мартынова,с ним мы прыгали на гражданке.Моего приятеля
Яшки,тоесть Владимира Яковлева родом из Кинешмы,Лени Федоскина-высокого долговязового парня призванного из Иваново.
Рината Акаева-худощавого татарина из Моршанска,Сикачев тоже откуда то из Тамбовской области,мы еще долго удивлялись,
как он попал в ВДВ,весил он килограмм сорок наверное,кожа и кости.С парашютом ему не разрешали прыгать,до набора веса.
Додин и Бобынин были родом из Твери.Вот таким составом ранним утром в конце февраля 1988 года нас в числе других
молодых солдат доставили в Каунас.